Архимандрит Рафаил (Карелин): Шитые иконы Михаила Мчедлишвили

Творчество художника и иконописца Михаила Мчедлишвили представляет собой яркую страницу в современном церковном искусстве. Он выбрал редкий и самый трудоемкий вид иконописи — вышивку, где игла заменяет кисть, а сложная композициия нити — сочетание красок.

VII Вселенский собор, утвердивший догмат иконопочитания, благословил изображать священные образы не только красками, но и другими средствами художественного искусства: мозаикой и вышиванием. Нить не обладает таким многообразием цветов, как палитра красок, но зато она раскрывает другие возможности рисунка, а именно, чувство глубины, а блеск шелковой нити придает изображению особую живость. В этом виде искусства художнику приходится решать постоянно сложные задачи, как древнему поэту, который в лаконичной форме двустишья должен был выразить целую гамму чувств.

Творчество Михаила самобытно и индивидуально. Нельзя сказать к какой школе принадлежит он; во многом Мчедлишвили является первопроходцем, и каждая его икона кажется шагом на этом пути. Он не копирует готовые образцы, но, в тоже время, не сочиняет свою икону, как художник, основывающийся на собственном воображении. Он творит в строго церковном каноне, в русле православной традиции, но видит в самом каноне духовный опыт Церкви, ее мистическое зрение и неисчерпаемую возможность для отражения духового мира в образах, как визуальных знаков.

Мне хотелось бы выделить одну из способностей Михаила Мчедлишвили, характерную для его многоранного таланта. Он умеет видеть и схватывать самые характерные черты того лица, которое он изображает на иконе. Поэтому его иконы отличаются не портретным, а внутренним онтологическим сходством. В его иконах мы узнаем святых в их неповторимой индивидуальности, в особенности подвига их жизни. Перед полотном иконописца мы встречаемся с ними, более того, у нас появляется чувство, что мы знали их давно. Эта способность — видеть эссенцию человеческой личности и передать её в условной форме иконы — делает творчество Мчедлишвили даром и духовной помощью для наших современников.

Но не только в этом сила и обаяние художника, а, прежде всего, в его внутреннем духовном сотоянии. Он начинает, продолжает и заканчивает икону молитвой. Он стремится внутренне приблизится к святому, написать его образ невидимо в своей душе, а затем перенести на полотно. Жизнь в ритмах церкви и стремление к внутреней молитве пробуждают в душе человека особые чувства достоверности по отношению к духовному миру: человек интуитивно ощущает, где истина и где фальш.

Михаил Мчедлишвили также в совершенстве владеет профессией ювелира и, может быть, это искусство помогает ему филигранно оттачивать каждую деталь в его композициях.
Когда я познакомился с Михаилом Мчедлишвили, то он уже был графиком, известным в кругах грузинских художников. Но нас сблизило его духовное искание. В Михаиле я увидел человека, который мог ставить перед собой цель и неуклонно идти к её достижению, несмотря на все трудности. Я смог увидеть Мчедлишвили как иконописца с первых его работ. Они поразили меня своей неординарностью и самобытностью, в них уже отражался талант художника — найти главное и неповторимое. Он на моих глазах рос как мастер, но вместе с тем, что ещё важнее, рос как духовная личность. Он не только вышивал лики святых; эти святые входили в его жизнь, становились навсегда близки ему. Это было какое-то взаимное творчество, как будто каждый святой в чем-то преображал его душу.

Икона призывает человека к молитве, она пробуждает и заставляет звучать духовные струны сердца, которые поют о вечности. В иконе святой открывает себя миру и безгласно отвечает на молитву.

Иконы Мчедлишвили являются проповедью Православия, обращенной к нашему, теряющему духовность современному миру.